Андрей Щербович, Щербович Андрей Андреевич , исследователь CyberBRICS, Саймон Гранберг и Анжело де Карвальо Гомес, студенты FGV
1 мая 2019 года президент России подписал Закон о «суверенном Интернете», целью которого является создание автономных систем управления Интернетом и тем самым возможное создание отдельной внутренней сети, изолированной от глобальной сети Интернет.
Закон вызвал негативный общественный резонанс, так, тысячи людей собрались в Москве, чтобы выступить против него. Общественное мнение рассматривает эту инициативу как новую форму цензуры. Правительство уверяет, что данный закон необходим для защиты и самодостаточности России. В случае, если какой-либо иностранный агрессор проведет кибератаку на Россию, станет возможно продолжить использование цифровых сервисов на национальном уровне, не связываясь с внешней сетью.
В соответствии с законом, начиная с 1 ноября Россия должна будет требовать от национальных провайдеров Интернет-услуг (ISP) использовать только те точки обмена трафиком (IXP), которые одобрены Роскомнадзором (российским регулирующим органом в сфере телекоммуникаций).
Также в этом случае возможно отключение России от глобальной системы доменных имен (DNS). России необходимо будет создать и поддерживать правительственный DNS или иметь механизмы, способствующие созданию национальных корневых серверов частными предпринимателями в пределах своих границ.
Стресс-тест на устойчивость национальной критической сетевой инфраструктуры изначально планировалось провести до 1 апреля 2019 года. Однако в СМИ не сообщалось, что данный тест был действительно выполнен, отложен или отменен.
По оценке Bloomberg, реализация закона обойдется российскому правительству как минимум в 20 миллиардов рублей (что эквивалентно 304 миллионам долларов США) только на создание и установку необходимых технологий.
То, что пытается сделать Россия, очень похоже на то, что делал Китай в начале 2000-х годов, закрывая национальный сегмент Интернета от внешнего мира (т.е. создавая интранет внутри Китая). Тем не менее, специалисты указывают на два основных различия между Россией и Китаем, с чем неизбежно столкнется Россия.
Первое различие заключается в том, что сегодня Интернет является гораздо более сложной технологической системой. Когда Китай отключился от Интернета, на его ранних этапах, в начале XXI века, количество денег, персонала и технологий, необходимых для этого, было значительно ниже.
В настоящее время отключение Интернета или зарубежных цифровых сервисов оказывает глубокое влияние на национальную экономику. Многие отрасли современной экономики зависят от Интернета или определенных приложений и сервисов на его основе. Исследование, проведенное Дарреллом Вестом в Институте Брукингса, оценило стоимость отключения Интернета в конкретной стране. Исследователь пришел к выводу, что в 2015 году 81 сбой Интернета в 19 странах стоил этим странам не менее 2,4 миллиарда долларов.
Существуют также важное культурное различие. Граждане Китая вступили в эру Интернета почти одновременно с тем, что правительство начало регулировать ее. Oни привыкли к такому образу жизни, где Интернет по сути является национальным интранетом. В то же время граждане России имели доступ к свободному Интернету и, на данный момент, имеют имеют доступ к различным типам контента из любой страны.
В последнее время граждане России имеют все больший доступ как к национальному, так и к международному онлайн-контенту, что вызывает определенные размышления или критику у граждан и создает угрозу легитимности правительства. Это способствовало предложению закона о суверенном Интернете и других подобных законопроектов.
Это явление будет способствовать сопротивлению против нового закона. Люди, обладающие базовыми техническими навыками и будут те, кто найдет способы обойти правительственные ограничения. Даже в Китае те, кто знает о разнице между национальной интрасетью и глобальной сетью Интернет и имеют некоторые элементарные технические навыки, могут подключиться к глобальной сети. Это ожидается от граждан России, которые больше знакомы с технологиями в целом. Маловероятно, что они добровольно откажутся от доступа к Интернету.